Продолжение романа

[Bertierite]

Продолжаю вторую главу.
Согласитесь, ведь могу, когда захочу. И всё же, мне не по нраву, когда строгая форма сковывает и подавляет свободный дух. Проза – вот моя истинная стихия. Никаких условностей, никаких ограничений. В искусстве – как на войне, для победы все средства хороши.
Дерзновенный замысел и трезвый расчёт – без их равновесия катастрофа неизбежна. Так что прижизненная слава и литературное бессмертие для меня пока лишь отдалённые цели. Но путь к ним я уже рассчитала и проложила. Всё просто - кто-то из признанных корифеев обратит на меня свой проницательный взор. Его одобрительный отзыв дорогого стоит. Лучшей рекомендации и представить нельзя. А затем, с подачи мэтра, мой рассказ включают в какой-нибудь сборник… Превосходный плацдарм для решающего наступления. Обещаю, я очень постараюсь, чтобы оно не захлебнулось.
Скажете, под лежачий камень вода не течёт? Верно, поэтому я и нахожусь сейчас в нашей прекрасной просвещённой столице. Сестра строго-настрого велела, чтобы прибыв в Эмерарудо, я незамедлительно явилась в расположение Дружины Воительниц Ирбиса, но… Я ведь младшая дочь. В нашей перепалке родители непременно встанут на мою сторону. Если надо, устрою скандал, закачу истерику, в общем, это своеволие точно сойдёт мне с рук. Тем более, что своевольничает в данном случае как раз Ратмира. У меня, согласно предписанию, целый день в запасе. Проведём же его с толком.
Королевская Академия Искусств. Сегодня в одной из её просторных аудиторий проводит открытый семинар для начинающих писателей сам Роберт Контрелл – главный законодатель мод в «литературе не для всех». Живой классик – этим всё сказано. Вот он бессмертие себе уже обеспечил. Поэтому не волнуют его ни тиражи, ни гонорары, ни даже то, что кто-то выложил его труды в свободный доступ. Интересует профессора лишь чистое искусство. И какое совпадение – мне оно тоже небезразлично. Неужели мы не найдём общий язык?
Ведь на подобных встречах мистер Контрелл предпочитает разбирать не собственные произведения, а рассказы тех, кто пришёл послушать его. Видимо, считает это и полезней, и интересней для новичков. Прав он или нет, но сегодня выбор профессора падёт на меня. Почему я так уверена в этом? Магия женского обаяния и красоты.
Да, это не первая моя попытка попасть в сборник. Опыт у меня уже есть, правда, не слишком удачный. Полгода назад я участвовала в одном литературном конкурсе. Его победителя и призёров обещали напечатать. Сдержали организаторы слово или нет, мне не ведомо. Мой рассказ в финальную группу не вошёл, поэтому дальнейшая борьба меня совершенно не интересовала. Женский эгоизм.
А вот почему отвергли мою работу, мне очень подробно объяснила одна знакомая журналистка.
- Если честно, на полноценный рассказ не тянет, - заявила она развязным тоном настоящего знатока, - на главу романа или повести – да, на отдельную историю сборника в жанре «дорожные приключения» - очень даже, скажем, где-то посередине между началом и концом. Но на рассказ, тем более первый опубликованный рассказ – нет, - коротко, но решительно добавила моя знакомая.
- А я так не считаю, - спокойно произнесла я.
- Ты совершаешь главную ошибку всех начинающих авторов,- уверенно парировала моя собеседница, - сравниваешь своё творчество с трудами классиков и мэтров. Пойми, - снисходительно продолжила она, - им позволено то, что тебе строжайше запрещено и прямо противопоказано, если ты, конечно, хочешь добиться славы и успеха. Каждый из них может смело написать, как вечером пошёл в булочную за хлебом и, от нечего делать, наблюдал за людьми в соседней очереди, пытаясь постичь их сокровенные желания и предугадать дальнейшую судьбу. И о рассказе скажут, что как капля воды отражает весь океан, так и эти несколько человек олицетворяют собой всё наше общество. А дерзни ты проделать подобное – на тебя будут показывать пальцем и смеяться. И причина такой разницы кроется вовсе не в уровне вашего мастерства.
- Тогда в чём? – полюбопытствовала я.
- Репутации, - пояснила журналистка, - поэтому в каждой строчке корифея его многочисленные поклонники обязательно найдут и скрытый, глубокий смысл, и тонкую отсылку к бессмертным классикам, и суровую, беспощадную критику нашей никчемной, грешной жизни. У тебя же всё это никто искать не станет.
- Всё так печально? – невозмутимо уточнила я.
- Поверь мне на слово, - с грустью вздохнула моя собеседница,- его стиль назовут изящным и изысканным, твой – излишне вычурным и претенциозным. Или наоборот - его слог окрестят строгим и чётким, твой же – примитивным и убогим. Его героя посчитают колоритным и харизматичным, твоего – чистейшей Мирославой. Его персонажи будут жизненными и правдивыми, твои – порождениями бескрылой и серой фантазии. Его провозгласят тонким стилизатором, тебя – бездарным эпигоном. Он напишет шедевр, ты – растопку для камина.
- И каков же он – ключ к спасению? – хладнокровно задала я главный вопрос. На мелочи я никогда не разменивалась.
- Сюжет, - торжественно произнесла журналистка, - только сюжет и ничего более. Забудь о стиле, забудь об атмосфере и настроении. Выкинь из головы, как жуткую ересь, мысль, что яркие герои вытянут пресную интригу. В лучшем случае твоих персонажей назовут лишь бледными тенями тех бессмертных образов, что создали настоящие художники. В худшем их обзовут безликой, картонной штамповкой.
- Допустим это правда, - кивнула я, - но ведь ты не назовёшь мой сюжет ни избитым, ни затасканным, ни затёртым до дыр.
- Верно, - согласилась рецензентка, - именно поэтому в моих глазах ты не безнадёжна. Тем не менее, то, что ты перечислила, условие необходимое, но далеко не достаточное.
- Он играет на струнах читательской души, - задумчиво проговорила я, - верно?
- Что-то типа того, - улыбнулась журналистка, - только помни, пока твой главный читатель – редактор.
- Большая литература, как шахматы, - подытожила я, - великие гроссмейстеры разыгрывают скучные закрытые начала, но чтобы войти в их клуб, надо доказать, что умеешь играть открытые дебюты, и особенно, острейшие гамбиты. И ради атаки охотно жертвуешь не только пешки и лёгкие фигуры, но и ферзя.
- Именно, - радостно согласилась моя собеседница, - ты схватываешь на лету. Придумай отличный сюжет, разыграй его как по нотам – интригующая завязка, кульминация, неожиданная и неочевидная развязка, и успех тебе обеспечен. Да, и учти – драму ценят выше комедии, трагедию выше драмы. Ты понимаешь, о чём я?
- Смерть героя помогает автору обрести бессмертие, а? – улыбнулась я самым краешком губ.
- Среди настоящих писателей человеколюбцев не было, нет, и никогда не будет. Всё их милосердие и добродетель – сплошное лицемерие и фальшь. К победе они столь же хладнокровно идут по трупам, как и вы – военные.
- Значит, мне будет легче вдвойне, - вновь улыбнулась я, - что же, сделаю всё, чтобы наша беседа не стала напрасной.
- Да, из чистого любопытства, зачем тебе эти хлопоты? – бросила моя собеседница.
- У нашего мира есть одна особенность, - любезно пояснила я, - в нём слишком много войн. А значит, моя жизнь может оборваться в самый неподходящий момент. Хотелось, чтобы обо мне помнили.
- Тогда, поторопись, - напутствовала меня добрым словом журналистка, - очередная война не за горами.